Чудовища из Норвуда [litres] - Кира Измайлова

– Сударь, давайте уж договоримся как следует, – сердито ответила я. – Сегодняшний день считается, так? Еще и полудня нет, времени полным-полно! Завтра и послезавтра я буду с семьей, и, может, еще понадобится подписать бумаги у стряпчего. Следовательно, ждать вам меня на рассвете четвертого дня! Смотрите, не спутайте, не то сами же и озлитесь…

– Не спутаю, – ответил он, – но и ты не забывай!

– Вас забудешь, – фыркнула я и протянула ему руку. – Не беспокойтесь, я улажу дела и вернусь… Но если задержусь, не беспокойтесь.

– Снова ты в этих унылых тряпках, – сказал он невпопад.

– Сударь! Это дорожное платье! Не хватало еще запутаться юбкой в колесе, – вздохнула я. – Для визита к брату, обещаю, я переоденусь… как вы велели.

– Надеюсь на это, – ответил Грегори, поймал мою ладонь холодной мокрой лапой, на мгновение прижал к косматой щеке, а потом развернулся и скрылся в лесу.

Новое платье лежало в сундуке, а еще – шкатулка, которую вручил мне хозяин Норвуда перед отъездом.

– Не вздумай отказаться, – сказал он мне прежде, чем я открыла подарок. – Это драгоценности моей матери, которые она получила от своей матери и мечтала передать дочери или хотя бы невестке… Злого волшебства на них нет, так что выбери то, что подходит незамужней девице, и надень, я приказываю!

Я молча кивнула, потому что уже зареклась с ним спорить (проще было выслушать приказ и сделать по-своему), но подарок все же приняла. Чувствовалось, что сделан он от всего сердца, да и обижать покойную госпожу Эмилию Норвуд мне не хотелось…

– Ну, что встал? – спросила я Пита, очнувшись. – Не трать время понапрасну, погоняй!

В город мы въехали как раз к полудню, и времени до вечера мне с лихвой хватило на то, чтобы оформить бумаги у знакомого стряпчего, навести справки о подходящих управляющих, купить подарки племянницам и, отдохнув и переодевшись в снятой Полом комнате на постоялом дворе, с шиком подкатить к воротам братнего дома.

– Госпожа Триша! – ахнул слуга, приоткрыв ворота. – Ох… радость-то какая!

– Здравствуй, Рид. Хозяин-то дома? – спросила я и сошла с повозки – Пол и Пит подхватили меня под руки, а Моди придержала подол. – Вы двое, несите сундуки в дом… Хотя сперва отведите Джонни на конюшню, сундуки не убегут.

Оттуда уже слышалось призывное ржание Бонни, младшего брата моего пегого – они частенько бегали в упряжке вдвоем, всю жизнь стояли в конюшне бок о бок, и тот явно соскучился.

С этими словами я прошествовала в дом, сделав Моди знак помалкивать. Она и так уже набралась впечатлений больше некуда и едва держалась на ногах от усталости. И хорошо, будет помалкивать!

– Триша! – ахнул Манфред, кинувшись мне навстречу. – Как же я рад тебя видеть!..

– И я рада, – улыбнулась я, скинув теплый плащ на руки подоспевшей Моди. – А где мои девочки?

– Триша!.. – Они, расталкивая друг друга, сбежали с лестницы, кинулись обнимать меня. – Ах, какая ты красивая! Какое платье! Ох ты, драгоценности…

– А ну, живо к себе, – велел Манфред, – успеете еще пообниматься с теткой… Идем в гостиную, Триша!

– Бесс, – велела я служанке, – укажи Моди мою комнату, пускай разберет вещи. А потом отведи ее на кухню, накорми как следует, а потом пусть отдыхает.

– Конечно, госпожа, – кивнула та и увлекла ее за собой, спотыкаясь о собственные ноги.

Моди оглянулась и улыбнулась, мол, не оплошаю, а я подмигнула ей в ответ.

– Вижу, Манфред, без меня вы даже умудрились не зарасти грязью, – сказала я, проходя в его кабинет.

– Трудами Анны и Дианы…

– Не прислуги? – удивилась я.

– Я хочу сказать, что распоряжаться слугами их научила ты, – устало ответил брат, усаживаясь за массивный стол красного дерева.

Я устроилась в удобном кресле, которое любила с тех пор, как себя помню. Не раз я засыпала в нем в раннем детстве, покуда отец распекал управляющих, и с тех пор оно ничуть не изменилось. Ну разве что обивку обновили – прежняя совсем истерлась!

– Я рада, – кивнула я. – Мне показалось, или Диана сама не своя?

– Она собирает приданое, – довольно улыбнулся Манфред. – Ничего, что вперед Анны, зато какая партия! И человек достойный – молодой Густав Данн!

– А, Густав! – приятно удивилась я. – Наконец-то он набрался храбрости посвататься!

– Между прочим, сватался он уж трижды, и всякий раз его отваживала ты, – напомнил брат. – То у него молоко на губах не обсохло, то своего дела в руках нет, то еще что…

– Ну, полагаю, раз ты согласился выдать за него Диану, этот юноша избавился от своих недостатков, – вздохнула я.

Вот те раз, стоит на пару месяцев покинуть дом, как все меняется, заводятся новые порядки, да так быстро! Должно быть, Грегори прав, не такая уж я хорошая хозяйка, раз не сумела все предвидеть…

– А что же Анна?

– О ней сговор уже был, ты же помнишь, – ответил Манфред и подал мне бокал вина. – Подождем, покуда вернется Майгель – он отправился за три моря, как и собирался, а как явится, так и сыграем свадьбу. Если, конечно, за то время не найдется партия получше.

«Если не найдется, Анна заменит меня в твоем доме», – вздохнула я, осторожно пригубив вино. Ну что ж…

– Только с Летти никакого сладу нет, – удрученно произнес брат. – Вроде бы тебя нет всего ничего, а она совершенно отбилась от рук! Ни по дому помочь, ни рукодельничать – только и знает читать! Скоро я выброшу эти ее книжки в выгребную яму!

– Лучше продай обратно в лавку, зачем же добро переводить? – сказала я и, наконец, дождалась вопроса:

– А ты-то как, Триша?

– Ты будто не видишь? – приподняла я брови и поправила подол платья цвета бычьей крови.

Грегори счел, что красные тона идут мне больше зеленых, а я не стала с ним спорить. Он бы все равно заявил: «Будет так, как я прикажу!» Право, вздумайся ему настаивать на желтом или лиловом, я воспротивилась бы, но эти два цвета оба были мне приятны, так что же устраивать ссору из-за пустяков?

– Ты очень похорошела, – обтекаемо сказал Манфред, встал и выглянул за дверь, чтобы убедиться – никто не затаился поблизости. Впрочем, зная уже изобретательность слуг, я бы не рассчитывала на то, что наша беседа не станет нынче же достоянием всей людской. – Скажи… а то, о чем мы говорили с тобой перед твоим отъездом…

Он, устроившись на прежнем месте, выразительно потер палец о палец.

– Манфред… – произнесла я, отставив бокал, и поднялась во весь рост. Теперь, кажется, я поняла, отчего Грегори так нравилось нависать над собеседником, заставляя того вжиматься в спинку стула! – Изволю заметить, что ты получил сундук золота за свой испуг, и я знаю, куда ты его подевал, мой дорогой брат… Не спрашивай, откуда мне это известно, припомни только, что у таких, как известный тебе господин, весьма обширные связи! А вот слишком длинные языки и загребущие руки такие люди привыкли обрубать, чтобы не мешали, ясно тебе?!